№1 (3) Х 2005

В номере:

Деловой форум
"Черногория. Перспективы сотрудничества"

Интервью с Чрезвычайным и
Полномочным Послом Сербии и Черногории в РФ Миланом Роченом

Годы после войны
Алексей Скворцов

Письмо в Россию из Косово (окончание) 
Елена Правда

Гаагский лмарафон╗

Высокая звезда Негоша 
Виктор Будаков

Храм Святого Саввы в Белграде

История "церкви Вронского" 
Андрей Шемякин

В городке на берегу Богучарки 
Виктор Кантемиров

Джордже Марьянович: жизнь и сцена
Римма Лютая

Чуден Дон... 
Леонид Семаго

Приjатно (Приятного аппетита!)
Рецепты черногорской кухни 
Тамара Дьякова

"Букварь прав ребенка" 
Любивое Ршумович

Говорим по-сербски
(урок 3)

На первой странице обложки: Петр II Негош (Раде Томов Петрович Негош) Ц поэт, владыка и господарь Черногорский

ГОДЫ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Прошло уже более пяти лет, как завершилась агрессия войск НАТО против Югославии. Срок немалый. Но для тех из нас, кто переживал эту войну как трагедию совести, кажется, что это было вчера. Война гремела далеко, но она проходила и в наших душах. Мы не могли ее наблюдать в живую, но мы могли видеть, как она влияет на российскую действительность, какие чувства порождает. В силу переплетения исторических судеб двух народов, борьба за государственную независимость Югославии превращалась у нас в борьбу за духовную независимость России.

В своем подавляющем большинстве русский народ был возмущен варварством лцивилизованных стран╗, для многих натовский разбой открыл глаза на истинную суть ллиберальных ценностей╗. Но благородное возмущение народа соседствовало с полной несостоятельностью российской внешней политики. Целая пропасть пролегла между людьми, протестовавшими у американского посольства, и важными кремлевскими чиновниками, невнятно рассуждавшими о лнеадекватности╗ и лосуждении╗. Не всегда исторические параллели уместны, но в данном случае напрашивается сравнение России лельцинского╗ президентства (периода) с Империей Царя-Освободителя Александра II. Тогда Турция, опираясь на союзническую помощь Англии и несмотря на протесты России, считала себя в праве творить любые зверства на оккупированных балканских территориях. Но царь показал, что кроме протестов у него есть политическая воля и военная сила, под натиском которой Турция вынуждена была покинуть Боснию, Сербию, Черногорию, Болгарию. лНо что России дала независимость балканских стран, кроме пятнадцати тысяч погибших воинов?╗, - спросит историк-прагматик? Оправдание ее исторического бытия. Если какая-либо страна называет себя христианской и желает содействовать утверждению идеала Добра на земле, то ее долг Ц вступаться за всех притесняемых, противостоять силам зла. Это и сделала наша страна времен Александра II, тем самым навсегда покончив с турецкой оккупацией Балкан.

Но прошло 120 лет, и что же мы увидели? За это время в России не то что все изменилось Ц все перевернулось. Власть оказалась слаба как никогда: президенту угрожал импичмент, правительство терпело поражение за поражением в борьбе с олигархами, а вся страна только начала приходить в себя после кризиса августа 1998 года. Но даже в такой ситуации одного заявления Ельцина накануне начала войны о том, что Россия ни при каких условиях не допустит вторжения в Югославию, было бы достаточно для предотвращения бомбардировок. Кстати, и на руку самому президенту. Если бы он поступил согласно воли большинства населения России, то его рейтинг, безнадежно упавший, мог бы существенно повыситься, и тогда вряд ли удалось запустить процедуру импичмента. Но вместо того, чтобы сражаться на дипломатическом фронте с американцами, Кремль предпочел сражаться в Думе с депутатами, только бы не лрасстроить╗ Запад. Трудно сказать, чего здесь было больше: глупости (говорят, что Ельцин и окружение до последних минут не верили в то, что НАТО пойдет на нарушение устава ООН), или предательства? Причем, предательства не только Югославии, которая в силу исторических, духовных связей, а также просто на основании норм международного права обращалась за помощью к нашей стране. Предавалась, в первую очередь, сама Россия, которая оказывалась пассивным наблюдателем в международном процессе, предавался ее колоссальный труд, оплаченный миллионами жизней, по созданию порядка, дарующего каждой стране право на самостоятельное развитие и нерушимость границ. Отводя нашей стране унизительную второстепенную роль наблюдателя и лпосредника╗, наши политики должны были бы понимать, что отныне их мнение в мире будет стоить очень мало, а Штатам развязываются руки для новых авантюр. Получилось, что с марта по июнь 1999 года существовало как бы две России: народная, в которой люди сопереживали югославам, многие из которых хотели бы сражаться за честь нашей страны против тысячекратно превосходящих в технике агрессоров, и лофициальная╗, лишь на словах осуждавшая варваров. Погром Югославии войсками НАТО означал нравственный разгром правителей России.

Другим контрастом народному осуждению натовской агрессии стала позиция российских СМИ, которые по части подмен не уступали западным.

Кадры акций у американских посольств в России и Китае, страшные сюжеты белградского телевидения о жертвах и разрушениях после авианалетов соседствовали с лгероическими ликами╗ натовских летчиков, защищавших лнезыблемые ценности╗ демократии, с показом крестов над православными кладбищами и комментариями, что там якобы зарыты жертвы сербских лэтнических чисток╗, с женщинами-беженками, вещавшими на весь мир, подглядывая при этом в записки, о зверствах югославских полицейских. Как же можно совместить такое? Либо надо было окончательно становиться подельниками разбоя, либо осуждать этот разбой. Казалось бы, стремление к объективности требует, в первую очередь, основываться на более или менее проверенных фактах. Но этого сделано не было, и наше телевидение оказалось в положении моралиста, предающегося разврату в пьяной компании. При этом олигархические СМИ каждый день считали своим долгом пригласить кого-то, кто имеет лособое╗ мнение по данному вопросу. И день за днем на экранах мелькали до боли знакомые лица, с победоносным взглядом изрекавшие: лТак и надо преступному режиму Милошевича!╗, а газеты пестрели их статьями. На осторожные замечания редких оппонентов, что за погромом Югославии последуют погромы других стран, они отвечали лправедным гневом╗. Получалось, что лособые мнения╗ перевешивали обычные мнения, отчего общая картина выглядела совсем удручающе. И все это было замешано на демонстрациях лколоссальных усилий╗, прилагаемых нашим руководством для разрешения конфликта. Специальный представитель президента по Югославии Черномырдин появлялся на экранах чаще, чем в бытность его премьер-министром. Когда же, наконец, бомбардировки закончились, то сей факт был объявлен нашей ведущей журналистикой как громкая победа российской дипломатии, хотя это был настоящий разгром: натовцы навязали разрушенной стране свои условия мирного договора, никак не соотносящиеся (соотносимые) с нашими предложениями. В конце концов, не предусматривалось даже присутствие российских миротворцев в Косово и Метохии... Не случайно югославы, видя такую лбеспристрастность╗ российских СМИ, лишили все наши каналы аккредитации.

Следующим контрастом стало граничащее с массовыми протестами ощущение полного бессилия что-либо изменить. Не было никакого сомнения, что российское руководство полностью поддерживает НАТО, как поддержало его потом при выдаче на расправу президента Милошевича. И если было желание выступить против произвола агрессора, то оставалось надеяться на собственные силы. Светлая идея добровольчества натыкалась на серьезные препятствия, а как над ней издевались в прессе и как только не называли смельчаков: и авантюристами, и наемниками, и пособниками преступному режиму. Но разве не нужно было в то время в сербских и черногорских городах разбирать завалы, ухаживать за ранеными, восстанавливать разрушенные по лгуманным╗ соображениям гражданские объекты? Наконец, разве не надо было драться с албанскими террористами, наступавшими на Косово и Метохию под прикрытием союзнической авиации? Но обо всем об этом наши тележурналисты почему-то умалчивали. А в это же время хозяева российской прессы Ц СМИ США и Европы Ц перегрузили эфир кадрами отправки шестисот албанцев из Америки на подмогу Освободительной армии Косово Ц ОАК. Все это сопровождалось словами о том, что Штаты никогда не поддерживали незаконные вооруженные группы, но они - свободная страна и не могут запретить участвовать своим гражданам в войнах. При этом Америка этих лграждан╗ одела, вооружила, обучила военному делу. Вот как по-разному относились к добровольцам у нас и на Западе. Но все же нашлись отважные люди в России, отправившиеся в самый огонь и сражавшиеся плечом к плечу с югославами. Их было не более двух сотен, но именно они, как и наши десантники, совершившие бросок из Боснии в Слатину, спасли честь России, если вообще уместно говорить о чести. Именно они сделали так, чтобы слово лрусский╗ в сербском языке не стало синонимом слову лпредатель╗. Однако спустя четыре года после впечатляющего похода десантников, российская власть вывела из Косово и Метохии контингент, поняв, что, находясь под давлением войск НАТО, защитить он никого не может. Защита сербского населения явно не входила в лгуманитарную╗ миссию оккупантов.

Но самым острым противоречием стали реальные трагические события в Югославии и их освящение в западных СМИ. Все перевернулось в мире: ложь подменила правду, а зло, в корне которого всегда заложена ложь, вытеснило добро. Я не хочу сказать, что мы твердо знали обо всем происходящем в Косово и Метохии: вести оттуда приходили слишком скудные и противоречивые. Но различить преднамеренную ложь, которая абсолютно не соответствовала столь ценимым в западной культуре критериям здравого смысла, мог каждый, кто хоть немного был знаком с историей межэтнического конфликта. К тому же правда - это не только то, что есть, но, в первую очередь, - то, что должно быть в идеале. Как раз идеал межнационального общения и народной жизни подвергся основному пропагандистскому удару. Эта война показала, что ложь, или как ее еще называют - линформационное оружие╗ - подчас бывает страшнее оружия ядерного. Последнее может уничтожить сотни тысяч людей. Пропаганда же может обезобразить облик всей нации. В течение десяти лет карманными натовскими СМИ создавался жуткий образ сербов, что давало возможность душить Югославию блокадой, и расстреливать сербов с воздуха в Боснии, и поддерживать фашистские формирования хорватов, албанцев, бошняков, и, в своих геополитических устремлениях рвать на части некогда единую страну. При этом далеко не каждый политолог вспомнит зверский разгром республики Сербская Краина хорватскими усташами, не вспомнит он и о преступлениях мусульман во время войны в Боснии и Герцеговине. Зато у любого человека в мире, хотя бы изредка посматривающего новости, легко складывалось впечатление о том, что военные преступники - только сербы, а все остальные - их жертвы.

Технологии обмана были отработаны штатовскими телеидеологами еще по предыдущим балканским войнам 1991-1995 годов. На этот раз их оставалось только применить. Основной упор в процессе манипулирования сознанием делается на подмену понятий, переоценку ценностей. Вот некоторые, особенно яркие примеры. Начнем с самого названия пылающего войной региона. Называть его просто лКосово╗ - означает говорить на жаргоне албанских боевиков. На всех картах Югославии автономный край называется лКосово и Метохия╗ (сокращенно ЦКосмет). Метохия (в переводе с сербского - лцерковная усадьба╗), как и Косово поле Ц священные для сербов места. Это родина их цивилизации, место бессмертных подвигов, а город Призрен Ц историческая столица сербского православия, резиденция многих патриархов. Территория Космета обладает (извините, - обладала!) самой высокой в Европе концентрацией памятников архитектуры, большинство из которых - православные храмы и монастыри. Сегодня еще одним результатом лгуманитарной╗ миссии╗ стало исчезновение православных святынь с лица земли. В ходе натовских ударов, а также вследствие деятельности албанских террористов, под бдительным наблюдением лмиротворцев╗ были уничтожены десятки православных храмов. А сколько осквернено церквей, икон, предметов культа?

Оторвать на словах от Косово Метохию означает лишить сербов права на их исторические святыни, на их родину Ц Старую Сербию. Таким образом в наше сознание вживлялась мысль, что лишь албанцы имеют право на эту землю. Далее население всего Космета тележурналистами было с легкостью поделено на девяносто процентов албанцев и десять Ц сербов. Но в этом крае жило свыше двадцати национальностей, однако они, по мнению мастеров телеслова, видимо не имели даже права на упоминание. Затем выстраивалась еще одна дилемма (по принципу лсвои - чужие╗): вооруженные сербы уничтожают мирное мусульманское население. О том, что США с 1991 года снабжают албанских террористов оружием, боеприпасами и инструкторами, а албанская граница с Югославией контролируется американцами и фактически свободна для проникновения боевиков в Космет, старательно умалчивалось. Никто не говорил и том, что мусульманское население Космета Ц далеко не всегда мирное. К концу 1998 года число вооруженных албанских экстремистов в крае было не меньше, чем находившихся там солдат югославской армии. Экстремисты убивали и изгоняли сербов, но телевидение показывало бегущих албанцев. Причина их бегства объяснялась просто: преступления сербов. На самом деле все бежали от войны, так как в крае шло уже открытое вооруженное противостояние. Где есть бои, есть и беженцы Ц это закон войны. Особенно число беженцев, в частности сербов, увеличилось после начала натовских бомбардировок. Теперь уже весь мир знает о том, что экспертам Евросоюза так и не удалось на сегодняшний день доказать ни одного случая расстрела югославскими военными мирных жителей. То есть не было даже единичных преступлений, не то что лгеноцида╗ или лчисток╗. Но это теперь, а тогда формальным поводом к началу агрессии послужили якобы расстрелянные в селе Рачак 39 лмирных жителей╗. Уже после войны финские специалисты дали заключение, что эти отнюдь не мирные граждане были убиты в бою, однако за год до этого, те же самые лспециалисты╗ сказали именно то, что было выгодно мадам Олбрайт с компанией: лпреступление против человечности╗.

Самой возмутительной подменой, осуществленной натовской пропагандой, стало определение позорной агрессии как лгуманитарной акции╗. лГуманитарная╗, надо полагать, означает лчеловечная╗. лНо как же можно, - задавали мы себе вопрос, - называть убийства детей, мирных жителей лчеловечными?╗ Уже сегодня американская политологическая мысль запросто делит страны на нормальные и лизгои╗. Отсюда следует полная бесчувственность к страданиям мирных людей, будь-то сербы, будь-то албанцы, которых на словах защищали, а на самом деле, использовали лишь как орудие для достижения собственных интересов.

Сами же убийцы Ц натовские военные Ц были названы лмиротворцами╗, что стало еще одной чудовищной подменой. Великая идея миротворчества была также бессовестно опорочена, как и идея священной войны. Когда мы говорим слово лмиротворец╗, то сразу вспоминаются русские солдаты, бросавшиеся в самый огонь североосетинского, грузино-абхазского, приднестровского конфликтов и, часто ценой своих жизней, разделявшие враждующие стороны. Но какого мира добились натовские лмиротворцы╗? Вторгшись в разгромленные Косово и Метохию тридцатитысячной массой, все увеличивая свое военное присутствие, они занялись дележом крупных предприятий, обустройством своих домов, регулированием движения, патрулированием улиц и вялыми переговорами с албанскими экстремистами. Взялись было обезвреживать собственные лгуманитарные╗ бомбы, но после нескольких несчастных случаев бросили эту опасную затею. Боевикам же было предложено из лнезаконных формирований╗ стать лзаконными╗: чем-то вроде военизированной полиции (жандармерии). Любопытно, что в многонациональном Космете лишь албанцы получили право на создание вооруженных сил безопасности, тогда как вся сербская полиция была оттуда изгнана. ОАК, почувствовав себя полностью безнаказанной, учинила в крае такую этническую чистку, какой Европа не видела со времен туджмановских фашистов в Хорватии. За пять лет были убиты по разным данным от 1500 до 2000 сербов и десятки тысяч изгнаны. Одни из самых чудовищных преступлений албанских террористов были совершены при непосредственном сговоре с лгуманитариями╗, когда те выдавали на расправу (а отнюдь не суду!) лидеров сербского сопротивления в Косово и Метохии. Почти закончив лосвобождение╗ Косово и Метохии лосвободители╗ из ОАК вторглись в Прешевскую долину (часть Сербии) и в Македонию. В последней схватка закончилась, можно сказать, анекдотично, если бы все не было так печально. Когда македонские войска окружили албанские банды и намеревались их разгромить, в конфликт вмешались натовцы и вывезли террористов под конвоем назад в Космет. По крайней мере, своим союзникам западные генералы остались верны. Таким образом, натовские лмиротворцы╗ не только не потушили пожар войны в охраняемом крае, но и перенесли этот пожар за его границы.

Пока Косово и Метохия Ц священные для сербов земли будут отняты у них, в регионе мира не наступит. Да и цели восстановления мира на Балканах у американцев нет, ибо им выгодно иметь там постоянный источник напряженности. Балканы Ц плацдарм их дальнейших гегемонистских устремлений.

Пока Европа будет прислуживать своему заокеанскому союзнику, натовские лмиротворцы╗ останутся источником войны и наркотиков, а информационную защиту вместе с восхвалениями их подвигов обеспечат карманные СМИ.

Осталось сказать о последнем контрасте: между настроениями весны 1999 года и весны 2004 года. Мы быстро устали возмущаться и успокоились, хотя против сербов продолжает вестись война: их продолжают убивать, изгонять, унижать. Им пришлось смириться с фактическим развалом страны на две самостоятельных республики Ц Сербию и Черногорию. Больше не собираются митинги у американского посольства, не бурлит православно-патриотическая пресса, а молодые люди больше не мечтают сражаться добровольцами. Новая российская власть, как и прежде, практически не участвует в разрешении балканских противоречий, хотя и делает более резкие заявления. Война в Афганистане и Ираке полностью затмили трагедию южных славян. Но что уж говорить о нас, если даже новая власть Сербии, похоже, готова простить своих обидчиков, принять их помощь, а взамен выдать им вслед за бывшим президентом Милошевичем своих героев - Радована Караджича и генерала Ратко Младича, несколько лет в одиночку с верными бойцами сражавшихся за свободу сербского народа в Боснии. Если это произойдет, то можно считать, что Штаты с союзниками могут праздновать окончательную победу, так как Бог дает народу героев в самый трудный час ради подвига и спасения. Но мы верим в возрождение сербского народа, как верят в это его лучшие люди. Мы также верим, что сердце Сербии Ц Косово и Метохия вернется к своему народу, как верили в это сербские воины, погибавшие под натовскими бомбежками. лЗа то, что человек так любит и так живет, он борется до смерти; и если он пал в борьбе, то пал как победитель╗, - сказал об этом наш замечательный мыслитель Иван Ильин.

Извлекли ли мы уроки из той войны? Почти никаких. Изменила ли она что-нибудь в нашей жизни? Почти ничего. Мы продолжаем от случая к случаю говорить по-английски, считаем расходы и доходы в долларах, смотрим телевизор, где сплошь американские фильмы и римейки их телепередач. По-прежнему в наших газетах и на телевидении преобладают лособые мнения╗ относительно возросшего влияния НАТО и его угрозе всему миру. Ситуация с вторжением Штатов в Афганистан и Ирак почти полностью в информационном плане повторили ситуацию с Югославией. Российские СМИ с первых дней иракской войны бросились дружно славить лдемократическую миссию╗ Америки в Персидском заливе. Но все же былого единства не наблюдалось, поскольку ведущие европейские страны очередной штатовской агрессии не поддержали. Для идеологов СМИ это стало немалым потрясением: они привыкли вертеть головой в сторону единого Запада, а тут он раскололся на противоборствующие стороны!

Но небольшое отрезвление прессы, как и поредевшее число ллибералов╗ (случившееся через год после начала войны в Ираке) не меняет сути происходящего. К сожалению, наша страна по-прежнему живет по правилам новых лхозяев мира╗. И все меньше и меньше у нас остается своего: лишь церковь и молитва еще наши, а остальное Ц подверглось сильнейшей американизации, или демократизации, глобализации Ц как угодно, суть от этого не меняется. Возможно, во внешней политике мы стали чуть более самостоятельными и не выполняем приказов американцев, но это лишь первые робкие шаги, похожие на шаги младенца. Ведущие западные аналитики давно уже записали нас в лизгои╗ и принятие американских лобщечеловеческих ценностей╗ только ускорит наш конец. Сценарий распада Югославии может быть применен в России, и в нашем обществе найдется немало лобщечеловеков╗, вскормленных на американских грантах, которые по команде с Запада бросятся доказывать, что единой России никогда не существовало; это был просто конгломерат покоренных народов...