|
Конечно,
война – самое
настоящее зло человечества и много на
ней страшного, особенно, если это война
братоубийственная, как было в Югославии.
И, бесспорно, война – шанс для
криминальных элементов, для психически
больных людей, для убийц, неизбежно
находящихся в любой из воюющих сторон.
Их и нужно судить. И прежде всего, в тех
странах, где преступники и убийцы
совершали свои преступления. В Белграде
специально создан суд для военных
преступников, в квалификации которого
нет причин сомневаться. Суд ведет работу
и его результаты покажут, кого следует
считать реальными преступниками.
Параллельно
в Гааге как раз настоящих преступников
мало, их практически нет, несмотря на
тонны обвинительного материала. То
небольшое число обвиняемых и осужденных
за тяжелые преступления и убийства, как
правило, торгуются с судом, покупая свою
свободу показаниями против политиков,
особенно Милошевича, зачастую ложными, и
получают «смешные» наказания за
реальные злодейства, за отрубленные
головы, за насилие, террор, мучения людей.
О чем это говорит? Какой логикой
руководствуется Гаагский трибунал,
когда на месте реальных убийц, даже
известных этому суду, на скамье
подсудимых сидят политики, как правило
сербы, в том числе, генералы регулярных
армий, – те, кто свою страну по долгу
службы и долгу чести защищал от
НАТОвской агрессии 1999 года? Как раз за
выполнение служебного долга там
находится генерал Павкович, бывший
начальником генерального штаба
Югославской армии, его друзья и
соратники генерал Лукич и Лазаревич. Не
абсурдно ли, что там нет Соланы и
Клинтона, генерала Кларка и других,
которые отдали приказ бомбить страну, ни
на кого не нападавшую, а ведущую борьбу с
террористическими группировками на
собственной территории в Косово?
В
Гаагской тюрьме находится почти вся
сербская государственная элита во главе
с Милошевичем, Шешелем, Милутиновичем,
Шаиновичем, Краишником, Биляной Плавшич,
Мартичем и вся военная руководящая
структура во главе с генералами
Павковичем, Лукичем, Лазаревичем, Ечичем,
Стругаром, Гвером, Перишичем и другими. О
многих из них и сегодня в Сербии и
Черногории говорят как об уважаемых
людях, которые по долгу службы и не
должны были забыть о патриотизме и пойти
на предательство.
Два
главных обвиняемых Гаагским трибуналом
– бывший президент республики Сербской,
психиатр, писатель и политик Радован
Караджич и генерал сербской армии Ратко
Младич до сих пор находятся в розыске. Их
местонахождение неизвестно уже
несколько лет, несмотря на все усилия
международной полиции и даже помощь
Сербии и Черногории и Республики
Сербской. Сербско-черногорская
общественность относится к ним по-разному,
но большая часть населения болеет душой
за их свободу, считая их скорее героями,
чем преступниками.
Самый
громкий Гаагский процесс над Слободаном
Милошевичем, пребывающим в тюрьме с 28
июня 2001 года, идет своим чередом.
Свидетелями в его защиту уже выступили
многие известные и уважаемые личности,
политики, историки, военные генералы…
Во второй части процесса – защите –
главная интрига заключается в том,
сумеет ли Милошевич настоять на
появлении в Гааге в качестве свидетелей
Клинтона, Блера, Солану, Олбрайт и
повторно генерала Кларка. Этот вопрос
пока не решен, несмотря на обязанность
суда обеспечить их присутствие как
свидетелей. Какой логикой
руководствуется Милошевич приглашая
своих врагов свидетелями для своей
защиты? Наверное – простой. Гаагский
трибунал – это, скорее, политическое
зрелище, чем судебный акт, театр,
подобного которому не было никогда в
истории человечества. А бывший
югославский президент, умный,
талантливый, храбрый политик, в этом
случае – актер. Он чувствует здесь свое
превосходство: НАТО бомбили Югославию.
Если «судьи»
так уверены в своей правоте, почему не
придут рассказать о ней на суде, который
сами создали? Наверное потому, что этот
процесс все-таки явно публичный, в
чем ему надо отдать должное. И вопрос
трудно не услышать, а от общественности
ответ не скрыть. Может у них нет ответов,
по крайней мере, подходящих для суда общественности.
В
Шенингенской тюрьме находится и другой
известный заключенный – Воислав Шешель.
Добровольно отбыв в Гаагу (при поддержке
многотысячной публики под звуки
сербской музыки), он уже третий год
дожидается начала судебного процесса.
Самый молодой когда-то доктор наук,
высококвалифицированный юрист еще в
бывшей Югославии, поехал туда с надеждой
на возможность выступить в суде и с уверенностью
в своей правоте. Но, увы… В ожидании суда
Шешель содержится в более жестких
условиях, чем другие заключенные:
запрещены свидания с друзьями и даже
семьей, разговоры прослушиваются.
Очевидно,
что процесс над Воиславом Шешелем, если
он вообще состоится (есть и такое
скептическое мнение), будет
представлять тяжелое испытание для
Гаагского суда. Шешель занимался
исключительно политикой, и для принятия
каких-либо кардинальных решений у него
не было соответствующих полномочий.
Выходит, судить будут за слова. А где же
тогда хваленая свобода слова, которой
так гордятся на Западе, как раз там, где
этот суд идет?
Сотрудничество
сербско-черногорских властей, и
особенно Сербии, с трибуналом в Гааге,
провозглашено первой задачей
государства. Правительству во главе с
Коштуницей надо отдать должное, что эту
работу оно ведет с большей
справедливостью, чем это было при бывшем
покойном сербском премьере Джинжиче.
Коштуница открыл государственные
архивы не только для обвинителей, но и
для обвиняемых, чего в прошлом не было, и
этим самым обеспечил больше вероятности
на победу правды. В любом случае
завершение Гаагского суда это лишь
запятая, и только история, возможно,
очень далекая, расставит все точки над i.
Любомир
Радинович
|
